Якут - Страница 42

Четыре пищали на семь человек, это явное указание на то, что без казаков тут никак не обошлось. Оружие серьёзное, его хождение по рукам должно контролироваться. Или это я по инерции, как человек своего времени рассуждаю? Пожалуй, не стану спешить с выводами.

Никаких бумаг или иных писаных документов при убиенных не сыскалось. Да и другие предметы ни на какие мысли меня не навели. Имеются ввиду мысли о том, кто такие эти люди и почему они так заинтересовались мною. Нет, про то, что за сто рублей выкупа, взятого за меня, можно купить стадо коров, это я знаю. И что Никодим бы раскошелился - не сомневаюсь. Он уже видит золотые яички, что я ему несу. Небось, охрану теперь ко мне приставит.

Как-то всё сильно усложнилось.

***

Покойников я устроил в мерзлоте и хорошенько прикрыл камнями. Оружие и, что при них было ценного, принялся вьючить на лошадку моего ныне покойного сопровождающего, размышляя о том, куда двигаться: к родительской юрте или в Верхоянск. Но тут до слуха моего донёсся топот лошадиных копыт, и я поспешил укрыться за тем же самым выворотнем.

Вот это кавалькада! Похоже, мужики всех лошадей, что были в стойбище на Адыче, реквизировали. Пелым, Никодим с приказчиками, знакомые казаки, но впереди на пятнистой кобыле мчится Айтал с длинной боевой пальмой в руке. Сначала мне показалось, что её преследуют, и я даже арбалет взвёл. Но нет - догоняющие оружием не потрясают и вообще выглядят заморёнными.

Вышел я из укрытия, да отряд всё равно остановился на месте несостоявшейся ночёвки, чтобы разобраться с тем, что тут произошло. Лапушка моя в лесу не новичок и книгу следов читает уверенно.

Глава 13 Столпотворение

Оказывается, купчина наш самолично прибыл на Адычу рекой. И магазинчик проведать, и с мастерами потолковать - с отцом и дедом - и со мной встретиться - знал он от Пелыма, и от казачков, что при нём были, куда я отправился. А тут сказали, что я по его зову в Верхоянск двинулся сухим путём. Вот и всполошились мужички и вдогон помчались.

Увидев меня живым и не сильно помятым, супруга так рыдала, что я понял - ночка мне предстоит трудовая.

Мертвяков сразу раскопали и поглядели на них. В общем, опознали эту шайку и обратно зарыли. Купчина наш сделался мрачным, а почему - о том я спрашивать не стал. Мы с ним стратегию принялись обсуждать, а тут было много моментов, которые в эту эпоху называют совсем другими словами, чем в мою.

- Вот смотри, Никодим, - толковал я ему, - нынче все бросились вывозить отсюда мягкую рухлядь и другие ценные вещи, вроде моржового зуба. Ты пока более остальных этого добра собираешь. Так ведь чем больше берёшь, тем быстрее всё это закончится. К местным охотникам присоединятся пришлые, завалят твои склады соболями, а потом повыбьют зверя и иссякнет поток.

- Верно, Миха, говоришь. Так уже было и на Енисее, и на Оби с Иртышом. Скудеют пушные запасы. Потому и поворачиваться нужно скорее. Вон на Индигирке сколько богатых мест! Если я нынче не похлопочу, другие купцы туда раньше меня придут.

- Ты придёшь, они придут - и история повторится. Правда - на твой век хватит, а вот детям или внукам уже останется только мелочишка на молочишко, - пришла мне на память смутно знакомая фраза.

- Это ты, Миха, мне на иголки свои намекаешь? Так переймут их делание в тёплых краях, никуда не денутся. И возить их отсюда станет накладно.

- Не так быстро, как ты думаешь, переймут. В этих землях к железу присадки нужные есть, а в других такие не скоро сыщут. На них одних, на иглах швейных, и пра-правнуки наши будут жить в сытости. Так ещё добрые инструменты, коли наладим их делание, прибавятся. Тогда и на довольство останется.

- Ну, знаешь, свёрла твои я продал, конечно, и не в убыток, но не так хорошо наварил, как на иглах. А в эти, как их, лерки, Пелым вцепился и из рук не выпускает. Да только я с кем ни толковал, никто и не знает, зачем оно им надо и что оно вообще такое.

- На свёрла цена вырастет, когда они в Москву попадут и тамошние мастера разберутся с их твёрдостью. Вот тогда и появятся покупатели. Ведь напильники, чай, отрывали с руками за страшные деньги?

Никодим состроил гримасу досады, видимо оттого, что догадливость моя его смутила:

- Ну да, напильник - вещь понятная. А эти твои инструменты, что у Пелыма нынче. Они тоже, думаешь, станут ходовым товаром?

- Точно знаю. Не очень быстро, но еще до того, как пушнина здесь кончится. Сначала корабельные казаки обязательно интерес к ним проявят, а потом вести разойдутся вширь. В скрепах судовых с ними многие места выходят и проще, и прочнее. И в станках пушечных, - припомнил я другие громоздкие сооружения, знакомые мне по красивым картинкам на сетевых ресурсах, посвященных истории.

Никодим снова скривился:

- Так ты, что, на годы вперёд всё рассчитал и теперь станешь только жировать, да поплёвывать?

Вот незадача. Интересно, на что купец обиделся? Надо как-то его успокаивать.

- Ни жировать, ни поплёвывать у нас не получится. Сам ведь говорил, что некогда зевать. Надо в этих землях укрепляться, якутов к себе привязывать, - вдуваю я в уши собеседника "передовые идеи". - Тебе с них товар нужен в населённых местах востребованный, а тебе - чтобы они его производили. А им для этого не так много и требуется. Главное, чтобы место было постоянное, куда они свои иглы да свёрла, да напильники принесут. Ну и шкурки, ясное дело.

А ты им взамен провиант, который в этих местах не растёт, да материалы, которых тут не накопаешь. Вот и образуется паутинка, по которой, как по ниточкам, потечёт в твои руки добро.

Лицо Никодима сморщилось, как печёное яблоко: