Якут - Страница 8

Так вот, все ждали поединка, даже казаки сошлись посмотреть на забаву. Соперник мой по имени Ким -- крепкий парень, подвижный и ловкий, явно пользовался авторитетом у своих товарищей -- они из одного стойбища. Нет, если командует мастеровой со стройки -- то они согласны, потому что так им велел старший в их роду, когда посылал сюда. А вот если назначают верховодить человека из числа таких же якутов, как и они -- тут без ритуала никак.

Я тоже разулся и обнажился выше пояса. Мы и в двадцать первом веке любим размять косточки этим способом. Кроме того, эту борьбу даже по телевизору смотрим и знаем в ней толк. Нет, как спортом я ею не особо-то и занимался - так, не больше, чем любой якутский мальчишка. Словом, высоких разрядов не добивался, но большой любитель, ценитель и почитатель.

***

Толпа быстро расчистила круг посреди двора. Диаметром примерно в десяток метров: "Значит, правила не сильно изменились с этой поры", - мелькнуло у меня. Футболка и ботинки, оставленные мною на одном из брёвен, выглядели сиротливо и одиноко. Одежда позволяет очень легко и удобно ухватить противника -- поэтому и снимаем мы всё, кроме штанов. И разуваемся, чтобы при подсечке не травмировать друг друга -- это всё-таки потеха, а не сведение счётов. Мой соперник проделал то же самое.

Встав на место поединщика, я ощутил приятную прохладу, исходящую от еще холодной земли. Тут поднялась суматоха, в центр круга вошел сухонький, но жилистый, пожилой мужчина, совсем еще не старик. "Ага, значит, будет судьей!" Мой соперник подошел к своему месту, гордо поигрывая мускулами. "А вот это не правильно, нельзя недооценивать противника!" Хотя силен, да и помассивнее будет. И в отличие от меня он в прекрасной физической форме, а я себя довольно таки подзапустил. Значит никаких проходов в ноги, борьбы и жестких захватов. Пошел описывать вокруг него широкую спираль, как волк, заставший медведя в чистом поле. Он занял центр импровизированной арены и медленно поворачивался ко мне лицом, не давая зайти со спины. Когда расстояние сократилось до критической отметки, он неожиданно прыгнул в мою сторону, распахнув свои медвежьи объятия. Как удалось увернуться, сам не понял, видать проснулись вбитые годами навыки вольной борьбы, да и разминочными спаррингами у нас всегда хапсагай был. Попытался подловить его на этом и зайти ему за спину, но общая растренированность не дала мне этого проделать. Он успел произвести захват кисти, пришлось разрывать контакт и уходить на безопасное расстояние. Люди вокруг одобрительно загудели. Видать понравилось им наше представление. Но мне было не до них. Пот уже начал стекать с меня ручейками. Дыхание участилось, а вот противник был свеж, бодр и силен. Но биться надо до конца, каким бы он ни был. Опять, пригнувшись, пошел наматывать круги, постепенно сближаясь с противником. И тут мне повезло, мы встали так, что солнце, на несколько мгновений ослепило его. И увидев в этом свой шанс, я прыгнул вперед. Не знаю, возможно, он на это и рассчитывал, потому, что сумел схватить мои предплечья и, стремительно развернувшись, произвел бросок, через плечо. Земля с небом поменялись местами, но я не дал ему разорвать захват, и в свою очередь вцепился в его руки. С сильным прогибом умудрился встать на ноги, спиной к нему. А так как он уже был в неустойчивом положении, то сделал шаг вперед, подставляя под него бедро. Предвкушая победу, начал радоваться. Уже начиная падать, на одной силе своих рук, ему удалось, с моей точки зрения, невозможное. Закручивая, свое падающее тело, он и меня увлек за собой. Упали мы одновременно. Падение вышибло дух из моей груди, болью отозвалось все тело. Люди вокруг кричали и прихлопывали себя по коленям от восторга. Кажется, получилось зрелищно. Немного придя в себя, поднялся и отошел в свою часть круга. И приготовился ожидать приговора судьи, на лоб которого легли глубокие морщины. И зрители замолкли в почтительном молчании. Трудно принять решение, когда оба атлета рухнули, но при этом порадовали зрителей такими выкрутасами.

Когда арбитр присудил победу Киму, я не удивился -- он действительно выглядел убедительней. А мне стоит всерьёз подумать о своей физической форме. Якуты этой эпохи -- воинственный народ. Каждый мальчик проходит обучение искусству вооружённого единоборства и держит экзамен, когда достигает возраста мужчины. А хапсагаю их обучают только после этого, как части культуры поддержания себя в хорошей форме. Традиция бороться по любому случаю с тех пор и бытует среди нас, дойдя и до моего двадцать первого века.

Ну, ничего. Восстановлю свои физические кондиции, а там попробую проход в ноги -- в моё время он довольно широко применяется в технике хапсагая. А вот как сейчас -- не знаю. Зато меня признали достойным доверия человеком и решение Пелыма таким образом "ратифицировали". То есть якуты окончательно признали меня одним из них.

Свой скарб -- алюминиевое ведро с уложенной внутрь камуфляжкой и берестяной короб с луком и стрелами -- я перенес в другой балаган, где обитала старшина. И острогу -- обрастаю потихоньку барахлом в новом для себя мире.

***

Перейдя в десятники, я не понял, что в результате этого повышения выиграл. Мы по-прежнему подносили брёвна от речки к месту строительства. Правда, теперь хвататься за них мне не приходилось, разве что изредка. Зато появилась обязанность делать выбор - какое куда тащить и как подавать. А потом выслушивать брань плотников, если не угадывал с выбором, или задержка случалась с доставкой.

Про подчинённых своих я знал, что трудятся они здесь по сговору между главой их стойбища и казаками. То есть, какие-то отношения между русскими и якутами уже сложились и о чём-то они между собой договариваются. Причём так, что ни размер оплаты труда, ни форма вознаграждения моих подчиненных не волнуют.